«Мы говорим детям правду, но даем и надежду»

Пациент детского онкологического отделения. Фото: Интерпресс/ Андрей Пронин/ТАСС

Детский гематолог из Челябинска — о раке, боевом характере пациентов и счастье

Ассоль Мукарова

20 июня, 2016 18:02

6 мин

На X Конгрессе Азиатского подразделения международного общества детской онкологии в Москве наградили заведующую детским онкогематологическим отделением Челябинской областной детской больницы Елену Башарову. Она стала лауреатом премии «За верность профессии». Врач рассказала «Русской планете», нужно ли говорить детям правду о диагнозе и что в борьбе с раком важно, помимо лечения.

– Елена Валерьевна, когда вы решили стать врачом?

– В детстве я в доктора никогда не играла, но в 17 лет мне понравилась мысль, что я могу спасать людей. Стала готовиться к экзаменам в мединститут. Сначала хотела быть хирургом, потом акушером-гинекологом, а в итоге все-таки решила быть педиатром. Когда выучилась, меня распределили в областную детскую больницу. А там было место гематолога в детском отделении.

– Вы работали в годы становления детской онкологии, когда была высокая смертность от рака. Каково было работать в таких условиях?

– Было очень сложно, потому что мы лечить пациентов толком не умели. Варились в собственном соку и знали только то, что было в нашей литературе. Как только появились переводные медицинские статьи, где были описаны результаты лечения, мы очень удивились. Потому что набор препаратов был тот же самый, который мы использовали, а результаты получались совсем другие. Весь смысл был в том, что лечение шло по определенной схеме и с определенной сопроводительной терапией. Опыт заграничных коллег нам помог.

– А как вы относитесь к импортозамещению в медицине?

– Если наложат санкции на медикаменты, разве мы перестанем лечить больных? Импортные препараты как регистрировались, так и регистрируются. Другое дело, что они по стоимости не выигрывают. Сейчас ведь как идет отбор медикаментов — по цене. И поэтому побеждают в аукционах более дешевые аналоги. Я считаю, что ничего страшного в этом нет. У нас есть производства, которые работают на уровне зарубежных, не уступают им. Мы используем и антибиотики, и противогрибковые, противоопухолевые российские препараты. Главное, чтобы наши препараты выдержали период клинических испытаний и были достойного качества.

– Как сейчас обстоят дела с детской онкологией в регионе?

– Есть некоторое увеличение количества онкологических заболеваний. Оно идет параллельно с ростом рождаемости, но и диагностика совершенствуется. Это позволяет выявить рак на ранней стадии и вовремя принять меры. Очень многие опухоли как доброкачественные, так и злокачественные диагностируются даже в период беременности, не только после рождения. Еще 10 лет назад мы понятия не имели о компьютерной и магнитно-резонансной томографии. У нас были только рентген да УЗИ.

– Лекарство от рака — это фантастика?

– Конкретного лекарства от рака, которое выпьешь и сразу выздоровеешь, никогда не будет. Потому что рак очень многолик. Это же не одно заболевание, а тысячи. Сколько тканей, столько и опухолей. И в каждом конкретном случае причина совершенно разная. Будет совершенствоваться диагностика, методы лечения.

Главный детский гематолог Челябинской области Елена Башарова фото-med74.ru

– Часто дети при виде людей в белых халатах плачут, капризничают. Как вы находите к ним подход?

– В нашем отделении дети не боятся врачей. Стараюсь подобрать ласковые слова. Дети к докторам все равно потом привыкают, они любят тех, кто с ними постоянно общается. А у нас так и бывает: ребенок не переходит из рук в руки, а имеет своего лечащего врача. Многие уже и к процедурам привыкают. Мы стараемся сократить до минимума их болезненность. Серьезные манипуляции производятся уже только под наркозом.

– Нужно ли, на ваш взгляд, говорить ребенку правду о болезни?

– Обязательно. Самое главное: мы не просто говорим правду, а еще и даем надежду на выздоровление. Рассказываем, как будем лечить, почему так, очень подробно беседуем и с ребенком, и с родителями. Если что-то скрывать, то ребенок может отказаться от лечения. Сейчас ведь дети очень хорошо информированы, сидят в Интернете. Если, к примеру, подростку сказать, что у него другая болезнь, а предложить химиотерапию, он поймет, что мы его обманули, и перестанет нам доверять.

– Как при этом реагируют маленькие пациенты?

– По-разному. Но все равно многие до конца трагизма ситуации не понимают. Даже тяжелобольные, безнадежные дети. Они не чувствуют этой безнадежности. Ну и потом, у нас есть психологи — это важно.

– С родителями, наверное, все сложнее...

– С родителями всегда тяжело говорить, потому что сочувствуешь им. Это, конечно, непросто. Я обязательно внушаю уверенность в том, что с болезнью можно справиться, победить ее. Ведь бывает, что и запущенные стадии вылечиваются. Поэтому надежду терять никогда нельзя. Самое главное — не расписываться в своем бессилии, а лечиться. Не надо метаться по знахарям, экстрасенсам. На моей памяти, никого они еще не спасали. Помочь может только системное и профессиональное лечение.

Я давно заметила, что гораздо легче переносят лечение те люди, кто идет по жизни с высоко поднятой головой. Кто не замыкается в себе. Подверженные сомнениям, пессимизму люди тяжелее болеют хоть раком, хоть простудой. Помимо лекарств, в борьбе с этой болезнью нужен еще боевой характер. И родственникам — тоже. Они должны заражать ребенка уверенностью.

Огромное счастье для меня — видеть детей, которых мы лечили, счастливыми и здоровыми. Каждый день радуешься, когда добиваешься успеха в лечении, даже минимального.

Недавно мне звонила пациентка, которую я маленькой девочкой лечила. Делилась, что ее старший сын уже окончил институт в Москве, а младший — школу с золотой медалью. Люди, победившие рак, живут полноценной жизнью, создают семьи, рожают детей. Это заслуга и всей команды врачей.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе